Причины очередного повышения базовой ставки

– Национальный Банк объявил о своем решении по базовой ставке. Какими основными факторами обусловлено принятое решение?

– Мы устанавливаем базовую ставку на таком уровне, чтобы со стороны денежно-кредитной политики создать условия для снижения инфляции в среднесрочном периоде.

Наше текущее решение было основано на следующих факторах.

Годовая инфляция в мае ускорилась до 14%, в июне – до 14,5%, что выше наших прогнозов. Мы видим, что пик инфляции не пройден, ценовые шоки не абсорбированы. Также наблюдаются значительные инфляционные риски в связи с опережающим ростом бюджетных расходов и сохранением бюджетного дефицита.

По нашим ожиданиям, инфляция на конец текущего года превысит верхнюю границу предыдущего прогноза. То есть, выше 15% – учитывая прогноз 13-15%. При отсутствии новых шоков инфляция продолжит расти до конца первого квартала 2023 года, и в дальнейшем будет замедляться.

Своевременное принятие мер денежно-кредитной политики в условиях беспрецедентного инфляционного давления – это крайне необходимая мера, без которой имеется риск бесконтрольного роста цен.

– Остается ли рост цен на продовольствие главным фактором высокой инфляции? И как скоро следует ожидать возврата инфляции в пределы целевого коридора?

– Касательно первого вопроса – да. Цены на продовольствие выросли практически по всем продуктам питания и больше чем на половину объясняют рост инфляции (вклад в инфляцию в июне 54%).

Несмотря на то, что большую часть продовольствия мы производим сами, рост цен на мировом рынке оказывает инфляционное давление. Так, индикатор мировой продовольственной инфляции (индекс ФАО) продолжает оставаться вблизи исторически максимальных уровней. Более того, по отдельным позициям все мы видим избыточный спрос из-за риска дефицита. Ярким примером является сахар.

При этом важно отметить, что также растут цены на непродовольственные товары и услуги на фоне фискального стимулирования. Также после длительных ограничительных мер против коронавируса и их практического снятия реализуется частично отложенный спрос со стороны населения на товары и услуги, которыми не было возможности пользоваться в период пандемии. Это усиливает дальнейшее ценовое давление.

Помимо этого, как я сказал ранее, внутренняя инфляция продолжает расти на фоне геополитической напряженности. Это связано со сложностями с транспортировкой товаров, увеличением сроков поставок, высокими мировыми ценами на энергоресурсы и соответственно растущими издержками по логистике.

Также мы импортируем многие потребительские товары и промежуточное сырье для производства, а вместе с этим и высокую инфляцию торговых партнеров.

Таким образом, с учетом внешних и внутренних трендов, мы видим высокие риски дальнейшего роста инфляции, хотя и более медленного, с достижением пика в первом квартале 2023 года.

– Cуществует мнение, что Нацбанк при принятии решения по базовой ставке как раз не учитывает, что инфляция связана с повсеместным ростом издержек и импортом инфляции извне?

– Национальный Банк при принятии решения по базовой ставке учитывает множество факторов. Мы действительно наблюдаем глобальный рост инфляции в мире. Существовавшие в начале этого года торговые связи и глобальные цепочки поставок нарушены. Мировая экономика находится в процессе подстройки к новым условиям. Наша экономика также подстраивается к растущему внешнему инфляционному давлению. Денежно-кредитная политика через базовую ставку влияет на спрос, причем не на сегодняшний, а на будущий. С учетом всех факторов мы приняли решение повысить базовую ставку на 50 б.п. для того, чтобы инфляция не выросла больше, чем нужно для подстройки цен.

– Некоторые эксперты считают, что существенного результата повышение базовой ставки не дает, потому что инфляция так и продолжает расти быстрыми темпами. Получается, эта мера неэффективна, но регулятор продолжает ужесточать ДКП?

– Насколько сильно инфляция реагирует на ставку – это один вопрос. Насколько быстро – совсем другой. Не нужно их путать. Между причиной и следствием в нашем деле присутствует значительный временной промежуток.

Спрос в экономике не сразу адаптируется под меняющиеся условия, поэтому и инфляция на ставку не реагирует моментально. Эти процессы длительны и изменчивы в любой экономике. Экономика – это сложная система с множеством частей, многие из которых не видны или видны не сразу. Это нужно учитывать при проведении денежно-кредитной политики. И поэтому при принятии решений мы учитываем будущую инфляцию, иными словами, ее прогноз, а не просто фактическую инфляцию. Без наших проактивных действий по ставке инфляция складывалась бы на еще более высоком уровне.

Таким образом, говорить об эффективности нужно в среднесрочной перспективе. То есть, принятое решение по ставке направлено на стабилизацию и замедление инфляционных процессов и ожиданий в 2023 году.

– Но в последнем решении Нацбанк ссылается именно на фактическую или, как Вы говорите, прошедшую инфляцию. На её рост.

– Верно, все дело в следующем: решение по базовой ставке оказывает влияние на будущий спрос. В свою очередь, фактическая инфляция – это статистика того, что уже произошло под влиянием как внутренних, так и внешних факторов. Инфляция в ближайшие полгода – это продолжение процессов, которые были запущены ранее. Поэтому мы принимаем во внимание фактическую инфляцию и реагируем на будущую инфляцию, то есть таргетируем прогноз инфляции.

А фактическая инфляция нам важна как проверка нашего прогноза. Разница между ними показывает, насколько хорошо мы оцениваем параметры передаточного механизма. И тогда мы вносим поправку в модель и в траекторию ставки.

И поэтому повышение ставки или снижение мы проводим в несколько шагов. Смотрим, как экономика реагирует. Не только на инфляцию, а на начальные звенья передаточного канала – денежный и валютный рынки, на рынок депозитов, балансы ликвидности в банках. Смотрим на ожидания предприятий и населения.

– Также есть мнение, что повышение базовой ставки невыгодно для кредитования экономики, как Вы это поясните?

– Для устойчивого роста экономики важным является не столько темп роста кредитования, сколько его качество. То есть важнее, чтобы кредит был продуктивным и с хорошей возвратностью вместо быстрого и недолговечного роста кредитования. Все мы пережили один такой кредитный бум в начале 2000-х годов и знаем, чем он завершился. И это для нас не абстрактный сценарий.

Как ставка влияет на кредитование, зависит от множества факторов. От горизонта, от инфляции, от наличия кредитоспособных заёмщиков. На краткосрочном горизонте и при низкой инфляции повышение базовой ставки намного выше инфляции, на самом деле, приведет к снижению спроса на кредит. Но инфляция сейчас высокая. И нас интересует долгосрочный горизонт. И если в таких условиях снизить ставку, то да, спрос на кредит вырастет, но сразу появляется ряд рисков, которые мы уполномочены предупреждать. Это риск разгона инфляции на стороне спроса, риск долларизации, риск возникновения пузырей, которые финансируются кредитом. И чем ниже ставка, тем выше эти риски. И когда они реализуются, о росте кредита можно забыть. Выяснится, что кредиты, которые банки выдавали при низких ставках, стали безнадежными. Что банки несут огромные потери, а с ними и вкладчики, налогоплательщики, потенциальные заёмщики из сектора переработки.

Очень важно понимать, что без стабилизации инфляции невозможно говорить о качественном росте экономики на долгосрочном горизонте.

– Можно ли сейчас говорить о том, что произошло купирование рисков инфляции, и она стабилизируется?

– Преждевременно говорить о стабилизации инфляционных процессов. Проинфляционные риски в экономике сохраняются. Глобальная инфляция продолжает ускоряться на фоне высоких цен на сырье, сохраняющихся проблем с цепочками поставок, ухудшения геополитической обстановки.

Во многих странах темпы роста цен находятся на исторических максимумах. В подобных условиях риторика центральных банков в мире становится более «ястребиной», несмотря на риски стагфляции. Для экономики Казахстана, как и для остальных развивающихся стран, это несет в себе риски усиления волатильности на валютных рынках, оттока капитала и последующего ослабления национальной валюты.

Цены на мировых продовольственных рынках, скорее всего, не будут значимо снижаться, учитывая текущую геополитическую обстановку в мире и неопределенность ее дальнейшего развития, прогнозы снижения объемов производства продукции в странах-экспортерах. Это несет в себе риски сохранения глобальной инфляции в мире на более продолжительное время. Поэтому на данный момент преждевременно говорить о стабилизации инфляционных процессов.

– Получается, что риски роста цен все еще сохраняются. Как это повлияет на дальнейшую динамику базовой ставки до конца текущего года?

– Динамика базовой ставки будет зависеть от изменения баланса инфляционных рисков и эффективности реализуемых Правительством мер по сдерживанию роста цен. При принятии решения учитывается широкий спектр факторов: текущий показатель роста цен и его прогнозное значение, изменение инфляционных ожиданий, развитие ситуации на финансовом рынке и в реальном секторе экономики, тенденции на ключевых международных рынках и баланс рисков. На данный момент нет условий для снижения базовой ставки. С учетом существующих рисков необходимо поддержание базовой ставки на текущем уровне в течение продолжительного времени.

Возможность снижения ставки можно будет рассматривать при условии ослабления действия драйверов, подкрепляющих рост цен, и планомерного снижения инфляции согласно траектории входа в целевой коридор.

– Президент Касым-Жомарт Токаев отметил, что слабый процентный канал снижает эффективность денежно-кредитной политики. Какие Вы видите пути для решения этой проблемы?

– Президент отметил очень актуальный вопрос о необходимости повышения эффективности процентного канала. В режиме инфляционного таргетирования процентный канал – основной инструмент воздействия денежно-кредитной политики на инфляционные процессы.

На данный момент эффективность процентного канала низкая, потому что ценообразование в нем искажено множеством госпрограмм субсидирования ставки по кредитам. Они заглушают рыночный сигнал, искажают мотивацию банков, ожидания заемщиков, приводят к неоправданным потерям бюджета и накоплению дефицита бюджета и государственного долга. По сути, вкладчики финансируют часть бюджетного дефицита, который возникает из-за расходов на субсидирование не всегда эффективных предприятий по госпрограммам.

В этой связи основной комплекс мер, предусмотренный в Стратегии денежно-кредитной политики до 2030 года, направлен именно на повышение эффективности данного канала трансмиссионного механизма.

Часть данных мер относится к компетенции Правительства. Ближайшей важной инициативой является эффективная реализация принятого бюджетного правила. Его цель – ограничение уровня и темпов роста государственных расходов, их эффективная стабилизация и снижение влияния цены на нефть. Сбалансированная фискальная политика повысит действенность мер, направленных на достижение целевых ориентиров по инфляции.

Национальный Банк, со своей стороны, с прошлого года сосредоточился на инициативе по постепенному выходу из льготных программ поддержки экономики. В 2021 году уже завершены 5 из 7 программ, финансируемых Национальным Банком. Мы ожидаем завершить выход из оставшихся программ в следующем году.

Таким образом, повышение фискальной дисциплины, отказ от прямого финансирования экономики и субсидирования ставок кредитования позволит повысить действенность процентного канала, а также будет способствовать снижению зависимости экономики от государственной поддержки.

Для более ощутимого эффекта также необходимы меры в части диверсификации экономики, серьезного роста несырьевого экспорта, насыщения потребительских рынков отечественными товарами и развития финансового рынка.

Перед Национальным Банком стоят большие задачи в период сложных и непростых вызовов для всей мировой экономики. Мы ежедневно осуществляем мониторинг ситуации на предмет влияния на нашу экономику и принимаем необходимые решения с целью обеспечения финансовой и ценовой стабильности в Казахстане.